«Мы хотели вызвать у зрителя нездоровое любопытство»

Каково это — наблюдать, как твой беспросветный кошмар становится явью? Рид Морано может кое-что об этом рассказать. Как режиссер первых трех эпизодов «Рассказа служанки», адаптации одноименного романа Маргарет Этвуд, Морано сыграла ключевую роль в создании роскошного, ошеломляющего киноязыка для перевода на экран одного из важнейших литературных произведений в жанре антиутопии.
 
В тоталитарной Америке будущего, где для женщин осталось лишь три ипостаси — жена, домработница или роженица — героиня Элизабет Мосс осваивает свою новую роль, отчаянно, подобно пресловутой лягушке в медленно закипающем котле. Адаптированный для телеэкрана Брюсом Миллером, «Рассказ служанки» демонстрирует ужасы жестокой деспотии посредством ярких, точных образов поэтики Морано.
 
Интервью Рид представляет собой детальный разговор о режиссерском подходе к созданию визуальной палитры и саунд-дизайна одного из самых дерзких телепроектов года.

Женщина-режиссер, к сожалению, явление редкое. Но в среде операторов женщин и того меньше. Расскажите, как вы сделали карьеру в этой области. Что бы вы посоветовали представительницам прекрасного пола, желающим пойти по вашим стопам?
 
Я даже не поняла, когда эта карьера началась. И совсем не думала — может, по наивности — что пол здесь важен. На своей первой съемочной площадке я просто наблюдала за оператором-постановщиком и думала: «Все, что увидят зрители, они увидят его глазами. Хочу быть как он». Не нужно зацикливаться на себе и уходить в размышления вроде: «Я выбираю трудный путь. Люди видят, что я девушка, и считают, что мне здесь не место». Сейчас в этой индустрии женщинам оказывают всемерную поддержку. Это не миф. То, что вы женщина, будет скорее преимуществом. Так что думайте лучше о материале, который вы можете предложить продюсерам, и о том, что делает особенными именно вас.
 
«Рассказ служанки» — книга из тех, что остаются с читателем навсегда. Это текст эмоциональный и чрезвычайно наглядный, и вы блестяще справились с его переводом на экран. Как именно вам удалось подступиться к стилю Этвуд и создать адекватный ему киноязык?
 
Маргарет Этвуд оставила маяки, маркеры, такие как цвета и покрой одежды. Подобная цветовая сегрегация требует именно кинематографического взгляда. Это была первая зацепка. Но главное, что она создала мир, для полного понимания которого необходимо оказаться у нее в голове. Мы проникали в этот внутренний мир, и черпали вдохновение оттуда. Поэтому буквально во всем — как решить ту или иную сцену, в каком ключе делать флэшбэки, какое освещение выставлять для Фредовой и в каком ритме должна следовать за ней камера — я руководствовалась эмоциями, и из них уже рождалась форма. Каждое принятое нами решение диктовалось системой эмоциональных координат, заложенной Маргарет в книгу и перенесенной Брюсом в сценарий. Допустим, есть комната, и в ней два важных персонажа. Визуальное решение сцены будет зависеть исключительно от ее эмоционального фона. Но поскольку это мир с цветовой сегрегацией, есть также графический канон, который очень помогает в работе.

Выбранные оттенки должны сформировать отношение к Галааду с первого взгляда. Составят ли красный и синий гамму несмотря на то, что в сюжете они олицетворяют противоположности, или будут резко контрастировать? Есть старый фильм по «Рассказу служанки», который я принципиально не смотрела, но видела кадры из него и знала, что они использовали первичный красный, а вместо первичного синего — королевский синий. Но мы снимали на цифру, не на пленку, и у меня было чувство, что Маргарет оставила выбор оттенков за нами. Я очень люблю палитру Техниколор, как в старом цветном кино. Синий там напоминает скорее переливчатый синий, а красный — между кроваво-красным и пурпурным. Я предложила команде попробовать добиться именно этих цветов. С художником по костюмам мы с головой погрузились в мир оттенков красного, с главным оператором работали над тем, чтобы цвета отображались правильно при любом освещении. Работы со светом и тенью было очень много. Все было продумано тщательно, но главным путеводителем стала книга.
 
При съемках самого Галаада мы тоже руководствовались ощущениями от того, как этот мир был описан, — тревожащим, неуютным. Строгая симметрия рождает во мне подсознательное беспокойство, чувство безжизненности. Что касается флэшбэков, мне не нравятся всякие навороты в таких сценах — смена цвета и тому подобное. Нужно, чтобы воспоминания эмоционально характеризовали персонажа. Я сказала: «Это же их память. Как мы можем показать волны памяти?». Стандартные приемы не подходили, мне казалось, камера должна просто следить за ними в документальной манере.

Потрясает сочетание чувства тревоги и растерянности с пониманием, что это отличное развлекательное зрелище и желанием немедленно увидеть продолжение. Как вам удалось пройти по этой черте, соблюсти баланс?
 
Большое спасибо за такую оценку. У нас было много споров по этому поводу. Книга действительно очень мрачная, но она не лишена сатирического взгляда. У Маргарет есть чувство юмора. Брюс, Лиззи, Уоррен и остальная команда, а также Hulu и я сама — все хотели сохранить присущую рассказчице дерзость, непочтение к некоторым вещам. Если бы я увидела в любом другом сценарии такое количество флэшбэков и закадровой речи, я бы бежала куда подальше. Но я изучила книгу и понимала, что так и должно быть. Так рассказывается эта история. Поэтому и не ощущается излишней тяжести.
 
Ретроспекции в таком количестве нужны, чтобы дать вам передышку, увести на время из гнетущего Галаада. Но некоторые из них по тяжести дадут Галааду фору. Так что иногда это может сработать совсем наоборот, но хотя бы локация меняется. Сменить обстановку в таком мире, как этот, иметь возможность сбежать под предлогом «интересно, а с чего это началось» или «о, вон там еще одна подсказка» — это и спасение, и способ подачи информации. Но полного комфорта вы не дождетесь, потому что даже после долгой спокойной сцены вас ждет следующая, возможно, абсолютно противоположная по настроению. И все равно это помогает, как и тот междустрочный юмор, который Брюс поместил в сценарий. Думаю, он оставил его специально для Лиззи, чтобы ей было легче.

Одежда служанок — крылатки, шляпы — дает им возможность пусть осторожно, но выражать свои чувства, пока никто не смотрит, потому что это можно сделать незаметно. Таким образом их лица, всегда полускрытые, становятся более выразительными. Идея музыкального оформления пришла мне в голову в самом начале работы. Я сразу решила, что современная музыка в Галааде может звучать только в голове Фредовой. Стало быть, это песни, которые она слышала до Галаада, на которых выросла и которые передают ее эмоциональное состояние в данный момент. А вот в сценах воспоминаний есть возможность полностью менять звуковой фон. Мы создали точную звуковую палитру Галаада, там присутствуют только определенные шумы, очень ограниченное их количество. И когда вы ныряете во флэшбэк, вас оглушает какофония, это похоже на звуковую атаку. К ней, если была необходимость, я добавляла песню, которую вы никогда не услышите в Галааде. Словом, мы использовали весь возможный инструментарий, чтобы шоу было тяжелым и жестким, но не стало настолько угнетающим, чтобы вы прекратили смотреть. В сущности, такой была наша цель — вызвать именно болезненное, почти нездоровое любопытство. Чтобы какая-то ваша часть все же хотела узнать, что будет дальше.

Вы добились своего. Что ж, сериал продлен и вас попросили вернуться. Второй сезон уже в разработке?
 
Думаю, сценарная часть точно в производстве. Так что продолжение будет.
 
Вы уже дали согласие или раздумываете?
 
Я сказала, что с радостью продолжу эту работу. Вопрос в том, какую именно часть второго сезона я смогу снять, потому что в октябре я буду работать над фильмом.
 
Судя по всему, для вас наступил переломный момент. Вы, должно быть, на верхних строчках всех студийных списков. Это так?
 
Ага. Это просто безумие. Я только три дня назад закончила съемки картины, а мои агенты уже назначили множество новых встреч, и я уверена, что появится масса интересных возможностей. Последние две недели — самое сумасшедшее время в моей жизни. Не могу поверить, что все это происходит на самом деле.

Есть идея общего направления в карьере? Хотите делать блокбастеры, или вам больше подходит свой путь от проекта к проекту?
 
От проекта к проекту, я думаю. Мне не хочется делать что-то одно. Не важно, большое это кино, или нет. У меня единственное условие: я должна привнести что-то свое, что сделает проект особенным. Я могу прийти и продолжить начатое другими, но следовать строгому канону — это не для меня. Важно, насколько хороша история и глубоки персонажи.
 
В жанре антиутопии можно встретить и настоящее барахло, и Маргарет Этвуд. Вы выбрали лучшее.
 
Да, с таким первоисточником нельзя было халтурить.
 
Расскажите немного о новом фильме. Это который с Питером Динклэйджем и Эль Фаннинг?
 
Да. Мы закончили его буквально только что. Вернее, я еще не закончила — я собираюсь попробовать себя в монтаже. Он называется «Я думаю, теперь мы одни». Совсем не похож на «Рассказ служанки» и еще меньше на мой следующий фильм. Очень особенный. В принципе, это постапокалиптика. Персонаж Питера считает, что он последний человек на земле, пока не появляется кто-то еще, а именно — героиня Эль Фаннинг. Это в большей степени история про человеческие отношения, чем, например, про апокалипсис. Просто разворачивается она на таком вот странном фоне.

 
Источник: Collider